На земле лежит кто-то странный — тело напоминает человеческое, но из прорезей глубокого капюшона зелёной куртки выглядывают белые(?) волчьи уши а из штанов торчит пушистый волчий хвост. Куртка на её(а кем ещё может быть существо с более чем заметными вторичными половыми признаками) груди застёгнута не до конца и позволяет увидеть что тело девушки покрыто такой же шерстью что и уши, а под курткой одета синяя футболка. На ногах этой странной прямоходящей(!) простые синие джинсы и зелёные кроссовки неопределённой марки. Но самое странное не это — на правом боку из-под края куртки торчит ствол пистолета в причудливой, явно кустарной, кобуре.{2}
Вдруг девушка (волчица?) дёргает хвостом и безмолвие ночного Питерского дворика становится свидетелем её пробуждения, сопровождаемого глухим стоном неожиданно красивого голоса.
-Ооо, гхоловааа..
-Что со мной? Где я? Кто я?
Ответ приходит резко — память сидящей на земле волчицы-антропоморфа словно озаряется яркой вспышкой:
Первые воспоминания яркие, насыщенные эмоциями — весёлая рыжая малышка рассказывает семье об успехах в школе, затем школу сменяет ВУЗ — первые негативные воспоминания - «золотой мальчик»-мажор не понимающий слова «нет» - но нашлись друзья готовые защитить от нападок «папенькиного сынка» и вот он исчезает из круга общения жизнерадостной «Рыжухи», пообещав напоследок превратить её жизнь в Ад.
Дальше воспоминания словно «выцветшие» - окончательное разделение общества, проблемы с учёбой из-за видовой принадлежности, угрозы друзьям, петарда в почтовом ящике лучшего друга с запиской «Ещё раз и амбас», набранная из вырезанных из газет букв, смс-ка всем друзьям-людям «Я опасна для людей! Уходите и не ищите меня, я выброшу телефон после этого сообщения», и в довершение всего трагедия студенческой демонстрации. Потом были побег из дома — ведь все знали где она живёт, короткое бродяжничество, лаборатория с чудовищными опытами, побег оттуда и 2 года скитаний, научившие поседевшую до белизны волчицу убивать и открывшие у неё странную особенность — когда она испытывала сильные эмоции в её глазах нечистые совестью видели свои худшие кошмары и не могли отвести взгляд, парализованные ужасом. Следующее воспоминание кто-то из таких как она - «фурри», одетых в военную форму со странными, «неправильными» шевронами, говорит:
-Ёбаный бергамот! Народ — да она седая как лунь!
Воспоминание подбрасывает ощущение чуждости собственного голоса.
-Лунь? Это моё имя?
-Эээ..
Ответом на нечленораздельное мычание странного фурря стала холодная как арктический лёд фраза:
-Я не знаю кто я — но это имя мне подходит.
-Берг, Берг, приём! РАСТУДЫТЬ ТВОЮ В КАЧЕЛЬ, БЕРГАМОТ, ТЫ ОТВЕТИШЬ ИЛИ КАК?!
Тот же почти механически безэмоциональный голос сообщает:
-Значит Бергамот, да? Не советую смотреть мне в глаза пока не успокоюсь, если конечно не вы хотите получить кошмары вызванные зрелищем моего взгляда.
Дальше воспоминания сливаются в непрерывную череду протяжённостью в 12 лет, на фоне которой выделяются три события — переход на «экономику боезапаса» и использование в кач-ве оружия всего что даже теоретически может им быть — даже ножи для изготовления счётных палочек для «младших» и столовые приборы делаются из всякого мусора вроде старых крышек от консервных банок, зачастую попятнанных кровью из стёсанных пальцев и обломанных когтей, которыми выскребали из мёрзлой земли и стоптанного до каменной твёрдости снега эти самые старые крышки, в последствии затачиваемые для использования в качестве небоевых ножей и других бытовых инструментов — чего только стОит лопата из двух никуда больше негодных кривых палок и грубо заточенного куска ржавелой кровли; первые «ходоки», рассказывающие что им говорили что хвостатые воюют ради войны, что они(«ходоки») многочисленны, но не хотят ставить под удар одержимого расистскими идеями начальства всех с кем когда-либо контактировали, что «ходоков» шокировали слова пулемётчицы-рыси «За что вы сражаетесь, твари?! За деньги?! За подачку начальства?!», а особенно её ответ на вопрос «А вы?» - «А мы за наши семьи и право жить как все как жили наши отцы и у кого-то деды а не как 'второй сорт' в обществе расистов и продажных тварей!»; и тяжелейшее решение за всю войну, названную потом «Гражданской Войной Мира», об обучении «младших» воевать - «Мы пытались избежать этого всеми силами, но эти мрази не оставили нам выбора — или мы учим воевать даже ИХ, или мы превратимся в одержимых жаждой мести за «младших» полубезумных монстров, которые забыли зачем и почему началась война и хотят лишь одного — уничтожить всех кто не сними - «кто не с нами - тот против нас» » - подавляющим большинством голосов (некоторые просто не смогли проголосовать ни «за», ни «против» - слишком тяжёлым был выбор — хотя «против» не проголосовал никто) решение было принято — и вот уже некоторые из классов подземной школы проходят перепланировку — стало возможным увидеть жуткую в своей простоте картину — в классе справа учат стихи Пушкина и висят портреты классиков, а в классе слева — учат строение Пистолета Макарова и на стенах висят схемы (не)полной разборки основных видов оружия и зон эффективного поражения средств индзащиты, плакаты по оказанию первой помощи при различных ранениях.
Воспоминания начинают расплываться, терять чёткость — вот Война закончилась, вот процессы над расистами, вот «укрывшиеся» потихоньку выползают из таёжной глуши где они прятались все 14 жутких лет, шарахаясь от всего что напоминает человека, вот кто-то помогает ей, как и другим «воевавшим» лучше контролировать свои странные способности и ослабить или даже убрать наиболее серьёзные нарушения психики, вот другой «некто» объясняет что странные особенности физиологии это результат начавшейся физиологической адаптации — ещё год войны и все «воюющие» были бы ИДЕАЛЬНО приспособлены к своей роли на поле боя на уровне физиологии, но так — они будут просто немного лучше любого не обладающего «адаптацией» в своей области.
Воспоминания обрываются — как при посттравматической(всплывает слово «ретроградная») амнезии, оставляя смутный набор образов и эмоций о том как вести себя в «гражданской» жизни.
Светлеющее небо дворика становится свидетелем ещё одного хрипа:
-Йх — Лунь *х-кх*— Йха *хк-кх-кх-кха* Дрожащее тело девушки-волчицы сотрясает громкий, надрывный кашель, после которого слышится совсем тихий, уже даже не хрипящий а сипящий голос:
-Волхсисса.
Лунь (теперь она знает своё имя) с трудом встаёт и на трясущихся ногах(лапах?) идёт прочь от места своего появления, шатаясь и чуть не падая — почему-то ей кажется что если она остановится и упадёт — никто не поможет ей, разве что из меркантильных интересов.
Напавшая следующей ночью банда обеспечила волчицу деньгами(«гражданские» - просто кучка резаной бумаги — фыркнула не сразу вспомнившая где находится девушка) и расходом одного из пяти магазинов к пистолету — только у одного был кусок толстой цепи — остальные семеро были вооружены большими, но ножами. Неделю волчица питалась впроголодь — ловя птиц в парках и закупаясь ночью в круглосуточных мгазинчиках, пугая продавщиц.
На восьмой день Лунь уже задумывалась как не спалившись на использовании оружия и манере сбора трофеев «добывать» деньги у городских банд, как вдруг услышала что на чердак дома где она пряталась поднимается её «соседка снизу» - заботливая до анекдотичности женщина лет 50:
-Кис-кис-кис, фью-фью-фью, вылезай милочка, Баба Маня тебя не обидит.
Ответом стало тихое шебуршание в дальнем углу чердака.
-Иди ко мне, ну что ты, боишься что ли?
В ответ — тишина. Но женщину это не успокоило — она забирается на чердак и начинает шарить большим фонарём, шепча:
-Ну что же ты, выходи не бойся, Баба Маня тебя не обидит.
Внезапно в глубине чердака раздаётся шорох, старушка резко поворачивается и наводит фонарь на источник звука и удивлённо охает:
-Ох! Батюшки, псоглавица!
Лунь, которая пыталась незаметно перебраться на другую сторону чердака подальше от энергичной женщины, случайно зацепила лапкой штукатурку и так и застыла в в свете фонаря как неразумный олень посреди дороги.
-Ррррр!
Уши прижаты, пасть оскалена — словом полный набор испуганного зверя.
-А-та-та-та-та, нехорошо бабушку обманывать — звери сами одежду не носят, да и зверушку ты не похожа — глаза у тебя человеческие, хоть и страшненькие.
И тут происходит то, что ещё больше (хотя казалось куда уж) удивляет пожилую женщину - псоглавица смущённо опускает мордочку в пол и как нашкодивший щенок сначала поджимает хвост. А потом, явно привычным жестом, вытаскивает лапой(или всё-таки рукой?) хвост из-под себя и садится на пол с виноватым видом, всё так же прижимая ушки, но теперь елозя хвостом по полу, поднимая облачко пыли.
-Прости*кх-кх*те.
-Бедненькая, пыли наглоталась, ну кто тебя просил хвостом по полу елозить?
И тут Баба Маня замечает что под седой(?!) шерстью всё это время был заметен смущённый румянец, перешедший в яркий пунцовый цвет, когда смущённая волчица, поймав лапкой хвост,
«Не собака — волк. И как я раньше этого не заметила, мысленно сокрушается старушка»
опускает мордочку ещё ниже, вконец смутившись своего поведения.
-Прости меня, старую, совсем засмущщала.
-Ничего, Баб Мань. Кстати меня Лунью звать. И совсем вы не старая.
Лунь улыбаестя а женщина догадывается, почему она так назвалась и снова охает.
Ох! Бедная девочка — такая молодая и уже седая.
Ответом ей служит тихий красивый, но грустный голос:
-У меня не было молодости — мне уже 30.
-Ах! Пошли я тебя накормлю — вон шкилетик какой.
Это слово - «шкилетик» вызывает у волчицы смешок.
-Ну вот видишь — сразу веселее стала — у меня Максим, внучок мой, когда в гости приходит тоже мне говорит что я весело говорю — так я ему завсегда отвечаю — я так специально говорю, чтоб жизнь веселей была. Женщина смахивает слезинку с мордочки волчицы и встаёт (Лунь даже не заметила как женщина села напротив нее).
-Ну так что, идёшь кушать, шкилетик?
Девушка фыркает и идёт за ней к лестнице, на спуске подавая пожилой женщине лапку.
-Ой, спасибо, милочка.
Волчица вновь краснеет и помогает бойкой старушке спуститься по лестнице.
Когда они заходят в квартиру, Лунь закрывает дверь и видит стоящую перед ней Бабу Маню.
-А ботиночки с курткой ты милочка сними, их помыть-постирать.
Девушка обхватывает себя за бока, и, прижав уши, говорит:
-Вы только верните, пожалуйста, они мне дороги.
-Не сомневайся милочка, только постираю и отдам.
Волчица снимает кроссовки, начинает снимать куртку, но почти сразу останавливается.
-Ну что ты стесняешься?
Лунька неохотно расстёгивает молнию и снимает куртку.
-Ну вот, а ты стеснялась — красивая футболка и ты сама красавица.
Девушка краснеет, а старушка замечает кобуру с пистолетом.
-Ах! Настоящщый!
Волчица смущается и тихо говорит:
-Сама кобуру делала.
-Ты, милочка, оружие-то убери подальше, а то придут милиционеры, ругаться будут.
Лунь смущённо прижимает уши и говорит:
-Хорошо, Баба Маня.
Через два дня к Бабе Мане пришёл в гости внук.
-Бабушка, я приехал!
-Ой, привет внучок! А я тут вещички твои стираю!
-Ну что вы, Баб Мань, я и сам могу их в машину загрузить.
На что получает ворчливый ответ:
-Мочь то можешь, вот только вещички свои забыл — я их тут нашла вчерась — не хотела соседей писком машины будить — вот сейчас стираю.
Максим смущается и спрашивает у бабушки:
-Баб Мань, а что тут слухи ходят будто у тебя на чердаке оборотень живёт?
-Ой милок-милок, слухам верить — себя не уважать.
Разговор быстро сошёл на обычные темы — что в жизни нового, о концертах, о новых песнях — своих и чужих, словом обычный семейный разговор. Максим пробыл в гостях, как обычно три дня. Напоследок Баба Маня попрощалась с внуком ставшей привычной шуткой-обещанием:
-До встречи Максимка! И невесту приводи, а то ведь женю!
-Ну Баб Мань, что вы сразу женю да женю — вот встречу любимую — так и приведу!
Как только за внуком лязгнула дверь в парадную — женщина пошла к чердаку и постучалась в дверь чердака:
-Тук-тук-тук, тук-тук, Тук.
-Иду-иду, Баб Мань.
После короткого разговора Лунька забралась на кухню — завтракать, а старушка пошла в магазин за едой. Так прошёл месяц.
Спустя месяц, когда волчица и женщина вместе обедали, раздался стук в дверь:
-Откройте, полиция!
Девушка подскакивает, и, роняя по дороге стул, прячется в дальней комнате.
-Пашенька — ты идиот!
-Почему, Баб Мань, вам же нравится моя шутка.
-А я разве не просила не шутить?!
-Эээ.. Я.. Того..
-Чего того?! Напугал вот мне волколюдицу почём зря.
-В смысле?
-Проходи давай — чайку попьём, заодно расскажешь что нашей милиции-полиции на этот раз не нравится.
-Но..
-Сначала ты своё расскажи, а там глядишь и мой ответ к месту будет.
Женщина уходит вместе с офицером на кухню и расставляет чашки с чаем.
-Меня отправили узнать почему у вас квитанции за коммунальные услуги за последний за двоих идут, хотя Максим бывает только по 2-3 дня.
-Так помните слухи что у нас на чердаке оборотень живёт?
Павел грустно улыбается:
-А то ж, мы после 5-го звонка эти вызовы вместо дисциплинарного наказания использовали, а месяц назад слухи как отрезало.
-Так это не оборотень был, а волколюдица — я думала там зверушка большая поселилась. Полезла наверх, фонарём покрутила — не никого, только прошуршало что-то в дальнем конце и затихло. А потом как «Шур-шурх» совсем рядом — я туда фонарём посветила — батюшки, псоглавица сидит. Смотрит на меня как олешка на фары посреди дороги, только глазищи жуткие, уши прижатые, зубы скалит да рычит — тут то я и замечаю что волк это а не собака а в глазах разум человеческий светится. Да и одежду звери только в сказках да цирке носят.
И начинает рассказывать историю знакомства Лунькой.
-А нельзя ли её позвать?
-Отчего же нельзя? Можно. Луунь, выходи, Пашенька добрый — он тебе худого не сделает.
Из глубины квартиры раздаётся шебуршание и из-за угла выглядывает мордочка волчицы.
-Драсти.
-А она что, белая?
-Хуже, милок, хуже — седая она с осьмнадцати лет — два года сама проходила, ещё дюжину с другими такими же с «расистами» провоевала — у них тоже Союз рассыпался, а через несколько лет хвостатых в правах человеческих ограничивать стали. Да и к тому же преследовать их стали. Первыми после трагедии студентов не выдержали кавказские ирбисы — горцы народ простой да горячий, а за ними и другие с благими али недобрыми целями за оружие взялись и пошла война.
Всё это время Лунь стоит прислонившись к стенке и смотрит на офицера.
-Бррр, ну и взгляд, будто ветерану чудовищной войны в глаза смотришь, но как будто «сглаженный» чем-то.
-Я и сама не знаю как это — у неё «вспышек» окромя той первой только одна была — да и та больше о том как мирной жизнью жить.
Павел пытается что-то сказать, но его перебивает девушка:
-А ещё мне надо как-то зарегистрировать свой ПМ — раз он со мной ТОГДА был — значит он мне нужен, да и не хочу отдавать — я с ним все 14 лет прошла.
Офицер удивлённо смотрит на переминающуюся с ноги на ногу волчицу
-Ладно, посмотрим что можно сделать, но для начала надо сходит со мной — а то без регистрации какой-нибудь умник может кучу проблем создать — особенно учитывая как подобные личности «любят» тех кто от них отличается.
-Не хочу. Боюсь.
Павел хлопает себя по лбу.
-Точно!
-Что?
-Потише милок, не пугай соседей.
-Лунь?
Девушка вытягивается по стойке «смирно»
-Так Точно, товарищ офицер!
-Вольно!
-Так как ты говоришь, ваших там называли, «фурри»?
-Так Точно товарищ Павел!
-Почему так говоришь?
-Виновата, товарищ командир! Рефлекс, Товарищ командир!
-Во загнула то, «командир».
-От страха, товарищ Павел!
Удивлённый офицер тянется за телефоном, что-то в нём ищет
-Так, так, так — где у меня там голос сержанта с первого курса был.. О, нашёл:
-СМИРР-НА!
Лунь замирает статуей в уставной стойке «смирно».
-Вот, так то лучше.
-Фурри, фурри, фурри — где-то я это слышал.. А, точно!
-Алё, Макс?
-Здр
Павел натурально шипит в трубку
-Заткнись идиот!
-Ладно-ладно, чего хотел то?
-Фурри.
-Очередная сварливая старая женщина на сьютеров ругалась вами когда в парке обнимающимися увидела?
-Всё гораздо круче чувак — у нас тут живой фуррь у твоей Бабы Мани живёт, докУментов ессесно нет, но показываться боится.
-Кошечка, лисичка, лаечка?
-Боюсь, друг мой музыкальный, тебя ждёт разочарование — волчица она.
Макс издаёт разочарованный вздох в трубку.
-Ладно, чем помочь то, сам же помнишь — я как не смог себе подружку найти — только наездами — очередную песню выложить — у меня и контактов со связями почти не осталось.
-Мне надо чтобы о её существовании знали все пушистые в городе, но не трогали особо - у неё частичная амнезия — помнит нормально только до войны и саму войну + расплывчатые образы сразу после неё и всё. Так что личность можно сказать асоциальная.
-Это будет сложно, но кое-какие связи всё ещё остались, хотя сам я уже совсем «оцивилился» - своих подписчиков давно уже как просто фанатов моей музыки воспринимаю.
-И то хлеб, так когда готово?
-Вечером деньги - утром стулья.
-Значит так — сейчас я фотографирую Лунь и отправляю фото Максу, а завтра мы идём за документами — правда кобуру ручной работы придётся оставить и на стеночку повесить — я вам завтра обычную полимерную принесу.
Внезапно волчица поворачивает голову к Павлу и говорит:
-Шестнадцать патронов — тайник в матрасе снизу, заметен по более жёсткой пружине — надавить и откроется микроконтейнер — заберёшь 2 магазина и мы в расчёте.
И вдруг резко перестаёт тянуться как на плацу и сообщает об очередной «вспышке».
Офицер удивлённо смотрит на девушку но идёт в комнату и через пару минут возвращается ещё более удивлённый.
-Что вспомнила то хоть, милочка?
-Сколько стоит «нулёвая» кобура.
Павел фотографирует волчицу, прощается и уходит, а Лунька и Баба Маня продолжают прерванный обед.
На следующий день
-Лунечка, открой, там Пашенька пришёл — сейчас чаю вместе попьём и пойдём
-Кто там?
-Откройте, полиция!
-И тебе привет.
После короткого чаепития все трое идут регистрировать Лунь и её оружие — волчица регулярно трогает новую кобуру через куртку. По дороге им встречается большая группа людей, которая приветствует девушку радостными и приободряющими выкриками.
Через пару часов
-Уф, это последние.
Лунь сдаёт последние бумаги и получает паспорт с собственной мордочкой на фото и разрешение на травматический Макаров( с помощью нескольких инженеров и энного количества инструментов удалось переделать магазины так, чтобы в него не влезали боевые патроны, а в сам пистолет больше нельзя без повреждения корпуса вставить другой магазин — в переднюю часть рукоятки встроен механизм чем-то напоминающий дверной замок - «чужой» магазин невозможно вставить больше чем наполовину — технари ещё долго поражались вывертам фантазии волчицы и её техническим навыкам).
На выходе из здания её ожидает толпа людей-«фурри», девушка поднимает над головой документы
-УРААА!
Вечерние новости буквально «взорвала» новость о причине странной стихийной сходке субкультуры фурри неподалёку от дома «Бабы Мани» известной на весь город своей любовью помогать всем кому она может хоть чем-то помочь — собравшиеся вышли поддержать НАСТОЯЩУЮ ФУРРИ-ВОЛЧИЦУ, которую Баба Маня приютила месяц назад. Это событие потрясло всё фурри-сообщество — к огромному сожалению всего общества фуррей, выяснилось что открытая и общительная в Сети, готовая часами болтать через Скайп - волчица резко «терялась» при встрече вживую или краснела и переминалась с ноги на ногу или начинала вести себя подчёркнуто по-военному. Несмотря на все усилия друзей Лунь не могла ничего сделать со своей социофобией и накрепко застряла в депрессивно-подавленном состоянии. Не помогало даже то, что кто-то организовал «фонд помощи Луни» набравший огромную популярность — волчица принимала подарки и деньги(«Купи себе что-нибудь красивое»), но продолжала ходить в чуть мешковатой куртке, джинсах и кроссовках, с опущенной головой — так что капюшон скрывал мордочку и чуть не волочащимся по асфальту тротуара хвостом. А походы до почты/Сбербанка за подарками/деньгами от иногородних, до магазина за едой и до спортплощадки для ежеутренней разминки продолжались скорее по привычке.
Единственным светлым пятном в непроглядном депрессивном мраке были «салюты» - когда волчица вставала с поднятой над головой лапой с пистолетом и механически отсчитывала восемь выстрелов, после чего собирала гильзы и отдавала тому кому она салютовала с грустной улыбкой со словами:
-Отдашь ювелиру — скажешь что Лунь салютовала — пусть сделает ожерелье, подвесив на цепочку просверлив стенки перпендикулярно в нескольких миллиметрах от нижнего края.
И уходит, одев обратно капюшон.
Казалось уже ничего не изменится — и седая волчица Лунь, за прошедшие полгода ставшая всеми любимой местной не то знаменитостью не то достопримечательностью так и останется в своей депрессии на долгие месяцы, ведь она агрессивно реагирует на любое упоминание психологов(«Не доверяю я этим болтунам только денег сдерут, нервы вконец растреплют и гадостей наговорят»). Но совпадение столь невероятное, что иные скептики назвали бы его невозможным резко изменило не только её жизнь но и жизнь целого города
полгода после официальной регистрации Луни в Санкт-Петербурге
Сегодня был обычный серый день, и казалось даже погода грустит вместе с погрузившейся в депрессию девушкой-волчицей — небо затянуто тучами и идёт мелкий дождь. Она идёт с празднования победы команды одного из её многочисленных друзей на фестивале косплея. Ещё пять минут назад она радовалась вместе с друзьями, но вот друзья укатили домой к одному из них, а она, не заинтересованная второй части празднования, снова идёт по улице, всё глубже погружаясь в ставшее уже привычным дерпессивно-подавленное состояние. Лапы привели её в парк в соседнем районе, где часто можно услышать людей поющих свои или чужие «авторские» песни.
Но вдруг чуткое волчье ухо дёргается, на мордочке появляется грустная улыбка того, для кого «война» больше чем просто слово. Лунь резко оборачивается в направлении звука(пришлось взмахнуть хвостом чтобы не упасть){1}, и, сняв капюшон быстро подходит к маленькой толпе, из которой слышны аккорды такой знакомой песни:
Как с утра набежали тучи,
А теперь светит месяц ясный.
Горько плачет краса-Маруся,
Только это теперь напрасно.
Парень статный, хмельное лето,
Да под осень пришла повестка,
Сколько песен об этом спето,
Нахрена же такая песня?
Звезды светят, девчонка плачет,
А парнишке другое снится:
Автомат, да вагон удачи,
Чтобы бой, чтобы ветер в лица,
Чтобы он да удар пропустит
Не бывало еще ни разу.
Завтра встанет, да песню в зубы,
Мать обнимет, да прыгнет в газик.
И вместо прощанья махнув из окна загорелой рукой
Рванется туда, где в дыму и слезах начинается бой,
Где звезды горят вместе с небом, от дыма не видно ни зги,
Где за лесом речка, за речкою фронт, а за фронтом враги.
Враг навсегда остается врагом,
Не дели с ним хлеб, не зови его в дом,
Даже если пока воздух миром запах,
Он, хотя и спокойный, но все-таки враг.
Если он, как и ты, не пропил свою честь,
Враг не может быть бывшим, он будет и есть.
Будь же верен прицел, и не дрогни рука,
Ты погибнешь когда пожалеешь врага.
Автомат, да вагон удачи,
Только парень опять не весел...
Письма ходят, девчонка плачет
Добавляя куплеты в песню.
Уже год идет наступленье,
И пылают чужие хаты,
Враг бежит, но что интересно,
Что похожи вы с ним как братья.
Как и ты дрался с пацанами
Со двора, руки разбивая,
Провожали его ребята,
И девчонка его, рыдая,
И обидно, что случай дался б,
Он бы бил бы тебя с лихвою –
Коль однажды врагом назвался,
Будь хотя бы врагом-героем.
И вместо проклятий ему посвящая живые стихи
Смеешься о том, что не смерть бы, а водку из этой руки.
Дрожит в амбразуре закат, и ухмылка ползет по щекам,
Как славно бы выпить сейчас по сто грамм таким лютым врагам...
Враг навсегда остается врагом,
Не дели с ним хлеб, не зови его в дом,
Даже если пока воздух миром запах,
Он, хотя и спокойный, но все-таки враг.
Если он, как и ты, не пропил свою честь,
Враг не может быть бывшим, он будет и есть.
Будь же верен прицел, и не дрогни рука,
Ты погибнешь когда пожалеешь врага.
Это присказка, а не сказка,
На войне горе воет волком.
Слово «лирика» здесь опасно,
Тот, кто ноет, живет не долго.
Дан приказ – он оборонялся
В темноту по тебе стреляя,
По горам ты за ним гонялся
По себе его вычисляя:
Те же жесты, одни привычки,
Боже, может и вправду братья!
Не убить – самому не выжить,
Ох придти, расспросить бы батю...
А в прицеле дрожало небо
Слез не пряча. И бой был долгим.
Жаль, что он тебе другом не был.
Ты сильнее. И слава Богу.
И вместо молитв к небесам посылаешь последний патрон –
На память о том, кто был честен и смел, но назвался врагом.
Ну вот и закончилась песня, и в общем, закончился бой.
Ну что же ты грустен, приятель, теперь твоя правда с тобой...
Враг навсегда остается врагом,
Не дели с ним хлеб, не зови его в дом,
Даже если пока воздух миром запах,
Он, хотя и спокойный, но все-таки враг.
Если он, как и ты, не пропил свою честь,
Враг не может быть бывшим, он будет и есть.
Будь же верен прицел, и не дрогни рука,
Ты погибнешь когда пожалеешь врага.
Она даже не заметила что люди перед ней расступались и теперь она стоит прямо перед певцом — их взгляды встретились, и что-то словно ударило по голове пыльным мешком. Они чувствуют странное тепло поднимающееся изнутри — что это, та самая существующая лишь в книгах любовь с первого взгляда или просто случайная симпатия, вызванная всколыхнувшимися от эмоций пронизывающих песню. Ни он, ни она этого не знают — они какое-то время просто смотрят друг другу в глаза, а потом Лунь достаёт Макаров и начинает отсчитывать выстрелы:
-Отдашь ювелиру — скажешь что Лунь салютовала — пусть сделает ожерелье, подвесив на цепочку просверлив стенки перпендикулярно в нескольких миллиметрах от нижнего края.
И уходит, одев обратно капюшон.
Ошеломлённый случившимся Макс ещё долго смотрит вслед ушедшей волчице, держа в сложенных «лодочкой» ладонях восемь гильз. Потом он отмирает, ОЧЕНЬ АККУРАТНО убирает гильзы в карман и собирает вещи, чтобы дойти до ближайшего ювелирного магазина и отдать гильзы, чтобы из них сделали подвеску-ожерелье.
А в это время Лунька идёт по улице по направлению к дому, этот молодой человек всколыхнул что-то в её душе, и даже привычная депрессия немного отступила. Она приходит домой, весело здоровается с Бабой Маней, и, после короткого чаепития, убегает делиться впечатлениями с друзьями:
-Всем привет, я тут такое в парке видела)))!
Это приводит к вполне ожидаемому результату — все кто видят это сообщение начинают прямо таки «бомбардировать» девушку поздравлениями с хорошим настроением, пока один из них не отвечает на эту «стену поздравлений»
-Может уже дадите узнать что наша пушистая красавица увидела:-):-):-)
На что волчица отвечает «смущённым» смайликом с прижатыми ушками(подарок от одного из друзей-программистов — смайлики изображающие её мордочку)
-Когда все поехали на «продолжение банкета», я пошла домой и случайно забрела в наш «музыкальный парк»..
-Не томи)))
-Рассказывай дальше, наша милая волчица))))
-Что же тебя так обрадовало? Хочу повторить)))))))
Всего набралось семь ответов, после чего история продолжилась
-И услышала первые аккорды той самой песни — я так заслушалась, что не заметила что передо мной люди расступались и я стою прямо перед НИМ. Когда песня закончилась - наши взгляды встретились, и я почувствовала, как что-то тёплое поднимается изнутри -какое-то время мы просто стояли молча, а когда я потянулась за ПМ чтобы отсалютовать ЕМУ я явственно услышала как кто-то шумно выдохнул, будто задержал дыхание(сообщение заканчивается «хихикающим» в лапку смайликом с чуть прижатыми ушками).
-А потом ОН какое-то время стоял с моими гильзами в руках, а потом то ли я далеко ушла, то ли ОН их так аккуратно убрал.
Весёлое общение продолжалось ещё часа три, потом все разбежались, уверенные что их подруга выбралась таки из своей депрессивно-подавленной «ямы».
Но к сожалению, хорошего настроения хватило ненадолго — уже в тот же день всех кто собрался на «поговорить перед сном» встречал «плачущий» анимированный смайлик( Лунька опускает ушки, из глаза капает слезинка, она вытирает вторую, появляется «облачко» со словом «хнык» и слёзы начинают капать двумя маленькими ручейками) и набранное со множеством ошибок сообщение с пропитанным грустью и горем рассуждением о том, что им не быть вместе — этот мир слишком жесток к тем кто отличается, чтобы позволить это.
Волчицу совместными усилиями нескольких человек и красивой музыки успокаивают, и после небольшой беседы разговор заканчивается и все расходятся спать.
На следующий день Лунь договаривается с друзьями сходить после кино в то же самое кафе, в котором она была вчера. После посиделок в кафе она целенаправленно идёт в «музыкальный парк», где ищет ТОГО САМОГО парня-гитариста. И наконец слышит знакомый голос, допевающий последние строчки какой-то песни.
-А теперь песня для нашей милой волчицы — Красавицы Луни.
-Кошка Сашка — Враг.
Девушка стоит, отдавая честь на манер фуррей родного мира — лапа у виска, стойка «смирно», хвост торчит палкой под острым углом к земле(градусов 45, если бы кто-то когда-либо либо пытался его измерить), до самых последних аккордов, ловя удивлённые взгляды зрителей и прохожих, а после песни и самого певца.
-Ты носишь его на напоказ. - не вопрос утверждение.
-Да, а что?
-Обычно люди носят их под курткой, вытаскивая только чтобы показать.
-Значит я — особенный. Максим(а это он) широко улыбается.
-Да, особенный. А улыбка грустная-грустная.
И уходит, накинув обратно капюшон.
Так проходит месяц - волчица под любыми предлогами оказывается возле «музыкального парка», чтобы найти молодого певца и услышать комплимент и свою песню, которую будет слушать всё так же отдавая честь на фурревый манер, глядя на молодого гитариста с украшением в виде простой цепочки на нанизанными на неё гильзами, после чего грустно улыбнётся и уходит, чтобы поделиться своими чувствами с друзьями. Но хорошее настроение не продлится долго — к моменту вечернего «разговора перед сном» она снова встречает всех тем же «плачущим» анимированным смайликом.
Месяц спустя
Лунька просыпается с мыслью: «Так больше продолжаться не может — я или сойду с ума или сделаю какую-нибудь глупость». И вот она решается за завтраком попросить совета у Бабы Мани
-Баб Мань?
-Что милочка?
-Я не знаю что делать — я или сойду с ума или сделаю какую-нибудь глупость или ещё что похуже.
-Расскажи пожалуйста всё в подробностях, Баба Маня знает много — но я не всеведуща.
И волчица, прерываясь из-за смущения, рассказывает всё от начала до конца.
-Влюбились вы оба, Лунечка. Признайся — будет и тебе и ему легче.
Говорит, а у самой тревожно на сердце — внука своего узнала. А вдруг ошиблась — не любит Максимка волчицу — разобьётся нечаянно сердечко, войной опалённое — и трудно будет волчишке при своём уме остаться — по проблескам памяти видно что ей только самое необходимое вылечили, на остальное уже не хватило — не леченье а вред получился бы. Ежели память о жизни послевоенной целиком вернулась бы — всё легче было бы - поплакала-поплакала и не скоро, ой не скоро, но нашла бы себе любовь новую. А так ей только по паспорту тридцать годков будет — дитя она шестнадцатилетнее,войной обожжёное — чудо что нормально жить начать смогла — один раз её уже у нас богатенький «золотой сынок» происхождением да обликом попрекнул-оскорбил — так она зарычала зверем да отбросила его, когтями лицо полоснув — еле-еле Пашенька у волчицу нашу у папашки отбил — всё грозился толстосум её по судам затаскать. Лунечка мне потом сказывала что опять кусочек памяти вернулся — что надо с мажорским сынком по-ихнему сделать. А так ведь нетути никого окромя старой Бабы Мани у нее — как бы от горя не сломалась девонька — превратится ещё в «темномага», о котором ей друг рассказывал — для друзей многочисленных да для меня добрая-ласковая, а до всех прочих — хорошо если дела нету, а то ведь и ответить может на хулу-обиду напрасную — у ней-то сердечко разбитое может и не заметить, как черту переступит, за которой только злоба пустая лишь чужого горя ищущая.
И представьте себе радость пожилой женщины, когда с тем же вопросом, что и волчица — через несколько часов к ней внучок любимый обратился
-Признайся ты ей, да постарайся причуды не шибко сильные терпеть — она ж дитя шестнадцати лет, хоть по паспорту и все тридцать будет - береги ты любовь её — от жизни нелёгкой крепка она как нож солдатский из стали булатной кованный, но и лучшее творение великого Мастера может сломаться от испытания непосильного — ступай же ты с миром и дари людям пение своё, а любимой своей наособицу.
Макс попрощался с бабушкой и тут же заторопился в «музыкальный парк» - Баба Маня городские как, она говорит, вести-новости знает получше иных сплетниц со скамеечки, да и водится за ней привычка особенная — коли говорить начнёт сродственником речи старинной с речью новой — прислушивайся наособицу — волнуется она, беду али несчастье какое чуючи.
Мысленно встряхнувшись(настолько волнение бабушкино передалось, что сам начал «старинной речью» говорить), Максим отправился на своё обычное место. Но все замечали что поёт он как-то странно, словно ожидает чего-то, да и подвеску-ожерелье, волчицей подаренное, чаще обычного трогает.
И вот наконец она пришла. Макс только что отыграл последние аккорды песни, и вот уже девушка, подбадриваемая людьми, которые настаивают чтобы он спел ей её песню, подходит, но как-то неуверенно. При взгляде на смущённо опущенную мордочку с прижатыми ушками и хвост обвивший лапку, 25-летний гитарист думает: «Плевать, я это сделаю даже если я больше её не увижу». Он бросается вперёд, обхватывает ЕЁ мордочку ладонями и целует в губы, придерживая за подбородок.
Уши Луни от удивления встают торчком, глаза широко раскрываются и незамеченный любимым лёгкий румянец пропадает от удивления, чтобы вернуться ярко-пунцовым цветом. Мысли девушки-волчицы скачут воробьями: «ОН! МЕНЯ! ПОЦЕЛОВАЛ! ВИИИ!». И вот уже Лунька, закрыв глаза и прижимая ушки, отвечает на поцелуй, слегка прикусывая губу ЕЁ ПАРНЯ. Они стоят так, обнимаясь и целуясь, пока у них не кончается воздух. Макс смотрит в глаза любимой и видит что впервые в этом взгляде, полном бесконечного обожания нет ни капли грусти.
-Если это любовь — то это стоило той аварии в которой я потеряла часть памяти — это стоило этого риска — влюбиться, не имея опыта и знаний тех, кто неоднократно помогал влюблённым.
-Это?
-Да ещё один кусочек памяти на своём месте.
Макс собирает свои вещи и они уходят к Луни домой.
Правда на утро Баба Маня попросила их в следующий раз миловаться у внука дома — тяжело спать когда за стеной кто-то сначала поскуливает от удовольствия, а когда становится «совсем хорошо»(тут женщина по-доброму смеётся) - то издаёт на редкость громкий вой. На этих словах оба густо краснеют и обещают в следующий раз «миловаться» у Макса дома.
Правда уже через неделю они вернулись — волчица забеременела и попросила любимого переехать с ней к Бабе Мане — её инстинкты,обостряющиеся из-за беременности, считают её квартиру самым безопасным местом. Надо сказать, что вела себя Лунь на удивление спокойно — только на седьмой день беременности попросила сделать определённый рисунок («Ты только не пугайся, я тут снова вспомнила — есть средство гарантировать здоровье наших деток — Магия Крови») кровью из её пальца и могла в самый неожиданный момент попросить новую порцию непрожаренного мяса с кровью.
Рожала девушка-волчица сама и без обезболивающего, в присутствии любимого и Бабы Мани. Всё вполне себе обычно, не считая того, что будущая мать настояла что малышей как можно быстрее передадут на руки отцу, а сам счастливый отец несколько раз повторял чтобы малышей ни в коем случае не пытались унести от матери. Но не слышавшие рассказов волчицы медики всё же попытались забрать Игоря и Свету(у мальчика была чёрная шёрстка, а девочка была светленькой) у матери, как только она облизала и покормила детей — результат предсказуем - волчица одной лапкой прижала к себе малышей, а второй оставила четыре неопасные но длинные царапины на тянущейся к ней и малышам руке, сопроводив это прижатыми в гневе ушами и оскаленной пастью.
-Фэйспалм.. Вам же по-русски сказано было — не трогайте её, у неё до сих пор не восстановилась как следует память о мирной жизни после войны — а именно на это время пришлась адаптация — так что мы имеем фактически шестнадцатилетнюю волчицу, рано повзрослевшую на войне, но с достаточно «ослабленными» или «убранными» проблемами психики чтобы они не мешали нормальной жизни.
Память постепенно вернулась через ещё три месяца в виде снов, и когда последний «кусочек» встал на место — она смогла рассказать любимому как во время межмирового «перехода» она вляпалась в аномалию и её выкинуло в ближайший свободный мир, но что-то пошло не так и вместо нормальной «маскировки» ей «порезало память» попутно подобрав наиболее подходящий комплект одежды.
А после обеда Баба Маня потчевала гостей из иномирья чаем, а Макс принимал подарки, поздравления и благодарности за то что смог дать Луньке-волчице простое семейное счастье.
